302016, г.Орел, ул. Комсомольская, 127

Доклад Президента АПОО Мальфанова С.А. на заседании Общественного Совета при Следственном Управлении Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Орловской области 19 мая 2010

Доклад

«Защита прав и свобод человека и гражданина на досудебной стадии уголовного судопроизводства в свете  решений Европейского Суда по правам человека».

Сегодня на рассмотрение Общественного совета вынесен очень важный  вопрос «защиты  прав и свобод человека и гражданина на досудебной стадии уголовного судопроизводства».

Прежде всего, мне бы хотелось поблагодарить руководителя Следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Орловской области Сергея Тихоновича Сазина за предоставленную возможность выступить по столь актуальному вопросу, касающемуся как профессиональных участников досудебного производства: оперативных сотрудников, дознавателей, следователей, адвокатов, так и широкого круга граждан, соприкасающихся с системой уголовного судопроизводства.

Президент РФ Д.А. Медведев в своем Послании Федеральному Собранию РФ в частности отметил, что наше уголовное законодательство, как и практика его применения, должно стать более современным.

Обеспечение реальной защиты прав граждан в ходе предварительного расследования по уголовным делам является одним из основных способов укрепления законности в нашей стране, борьбы с правовым нигилизмом и проявлениями коррупции в данной сфере. И наоборот, любое нарушение закона, в том числе норм международного права, в ходе досудебной стадии уголовного судопроизводства, вне зависимости от предлога: соображения  целесообразности, неправильно понимаемых ведомственных интересов, обеспечения «красивой» отчетности и.т.д. неизбежно приводят к нарушениям прав  граждан, создают благоприятную почву для произвола и коррупции.

Следует отметить, что Европейский Суд  по правам человека является наднациональным судебным органом,  в юрисдикцию которого входит и наша страна. В силу заключенных международных договоров данный орган обеспечивает международно-правовую защиту основных прав граждан, закрепленных в одном единственном нормативном акте- Конвенции о защите прав человека и его основных свобод, принятой в 1950 году.

Во второй половине ХХ в. в европейской практике сформировалась достаточно эффективная система законодательной и судебной защиты прав человека. В ее основу положены нормы указанной Конвенции. Что же это за нормы? - все люди равны перед законом и имеют право на равную защиту закона; каждый человек в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законами, имеет право на восстановление его в правах национальным компетентным судом; никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию; каждый человек имеет право на справедливое судебное разбирательство и на эффективные средства правовой защиты; наказание должно быть исключительно на основании закона; нельзя осуждать человека за уголовное преступление, которое на момент его совершения таковым не считалось, и другие. К европейской судебной защите относится и европейское прецедентное право, значительную часть которого представляет толкование конвенционных норм, содержащееся в решениях Европейского Суда по правам человека.

Конвенционные положения получили в ходе судебно-правовой реформы широкое отражение в нашем законодательстве по правам человека. Российская Конституция, которая учла общепризнанные принципы и нормы в области защиты прав человека, в том числе и положения Европейской конвенции, гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, в том числе и тех, которые определяются международными нормами (ст.46). Этот принцип конкретизируется в федеральных конституционных законах "О Конституционном Суде Российской Федерации" и "О судебной системе Российской Федерации", в Уголовно-процессуальном кодексе и в других законодательных актах.

Так, согласно ч.3 ст.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью законодательства РФ, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора.

После вступления России в Совет Европы (февраль 1996 года) нашей стране удалось многое сделать по включению европейских норм в российскую судебно-правовую систему. В результате ратификации Российской Федерацией основных европейских конвенций по защите прав человека фактически все их принципы и нормы стали составной частью российского законодательства, регулирующего судопроизводство. Им, как и положениям других международных договоров и соглашений, участником которых является Россия, отдается предпочтение по сравнению с нормами федерального неконституционного и регионального законодательства. Однако, как показывает практика, чтобы европейские нормы действовали полноценно и эффективно, необходимо непосредственное включение их в российские законодательные акты и создание соответствующего механизма реализации этих норм.

Конституция России предоставила гражданам право "в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты" (ч.3 ст.46). Это право должно обеспечиваться необходимыми юридическими средствами для его реализации на практике.

Таким образом, знание и умение применять нормы международного права для участников уголовного судопроизводства являются не только показателем правовой культуры, но и необходимым условием профессиональной компетентности.

 

В принятых в ходе судебно-правовой реформы в России законодательных актах, регулирующих судопроизводство, в основном учтены европейские нормы, защищающие права человека на стадии досудебного расследования. В первую очередь это касается правового регулирования порядка задержания и содержания подозреваемого в местах предварительного заключения.

Конституция РФ содержит норму, согласно которой "арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению" (ст.22). Однако она должна была вступить в силу после приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствие с Конституцией страны. И вот в УПК РФ устанавливается такое соответствие и вводится в силу, однако только с 1 января 2004 года, положение: "до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов" (ст.10). До вступления в силу этого положения санкции на такие действия давал прокурор, что противоречило положению п.3 ст.5 Европейской конвенции (каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному в соответствии с законом судебной властью). Но по постановлению Конституционного Суда это было отменено, и все нормативные правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного решения, с 1 июля 2002 года не подлежат применению. Федеральному Собранию надлежит немедленно внести в законодательство изменения, с тем чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу), содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 года (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 года N 6-П).

Конституционный Суд России неоднократно ссылался в своих постановлениях на решения Европейского Суда, которые оцениваются им фактически как источник права.

Так, в Постановлении от 27 июня 2000 года Конституционный Суд признал неконституционными положения прежнего Уголовно-процессуального кодекса, ограничивавшие право каждого на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием.

Наряду с толкованием норм Конституции и выявлением конституционно-правового смысла оспоренных положений при их оценке Конституционный Суд сослался также на ряд положений, сформулированных Европейским Судом относительно права обвиняемого на получение помощи адвоката как распространяющееся на досудебные стадии производства (решения от 24 мая 1991 года по делу "Quaranta", от 24 ноября 1993 года по делу "Imbrioscia"). Это положения, согласно которым отказ задержанному в доступе к адвокату в течение первых часов допросов полицией в ситуации, когда праву на защиту мог быть нанесен невосполнимый ущерб, является, каким бы ни было основание такого отказа, несовместимым с правами обвиняемого, предусмотренными статьей 7 (пункт 3с) Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение от 8 февраля 1996 года по делу "John Murray"); при этом под обвинением в смысле статьи 6 Конвенции Европейский Суд  понимает не только официальное уведомление об обвинении, но и иные меры, связанные с подозрением в совершении преступления, которые влекут серьезные последствия или существенным образом сказываются на положении подозреваемого (решения от 27 февраля 1980 года по делу "Deweer", от 15 июля 1982 года по делу "Eckle" и др.).

УПК РФ также установил, что только на основании судебного решения допускается обыск и выемка в жилище, наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи, выемка и арест в отношении вкладов граждан и организаций в банках и иных кредитных организациях, контроль и запись телефонных и иных переговоров и другие процессуальные действия в ходе досудебного производства, ограничивающие права граждан (ст.29).

Пересмотр УПК РФ ряда функций прокурора в уголовном процессе в определенной мере определяет направление реформы прокуратуры, проведение которой было одним из обязательств России при вступлении в Совет Европы.

Важным введением УПК РФ на этапе досудебного расследования стало значительное расширение перечня мер пресечения, который теперь включает: подписку о невыезде, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым, залог, домашний арест и заключение под стражу. Причем конкретизированы основания применения такой новой меры пресечения для российской правоприменительной практики, как залог, вид и размер которого определяются с учетом характера совершенного преступления, данных о личности подозреваемого, обвиняемого и имущественного положения залогодателя (ст.106).

Вместе с тем требуют дальнейшего правового регулирования вопросы защиты лиц, находящихся в местах временного заключения под стражей и в тюрьмах, а также улучшения условий их содержания, предотвращения возможностей пыток.

Одна из важнейших общепризнанных юридических норм защиты прав и свобод человека - презумпция невиновности - изложена в европейском праве в п.2 ст.6 Конвенции: "Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком". Отсюда следует, что доказывать вину должно обвинение, а сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Презумпция невиновности предполагает наличие права быть судимым согласно этому принципу.

Принцип презумпции невиновности в несколько иной формулировке установлен в российском законодательстве. В Конституции РФ (ч.1 ст.49) презумпция невиновности изложена следующим образом: "Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда". Согласно российской Конституции подозреваемый (обвиняемый) не обязан доказывать свою невиновность (ч.2 ст.49), неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ч.3 ст.49), никто не обязан свидетельствовать против себя самого (ст.51).

Еще более конкретно презумпция невиновности как один из основных принципов уголовного процесса закреплена в УПК РФ (ст.14). Обязанность доказывать наличие оснований для уголовной ответственности и вины обвиняемого лежит на стороне обвинения - в лице прокурора, следователя, дознавателя, а на судебном заседании - в лице обвинителя.

В Федеральном законе "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (1995 г.) регулируется порядок и определены условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, гарантии их прав и законных интересов. Пока вина этих лиц не доказана в соответствующем закону порядке и не установлена вступившим в законную силу приговором суда, они пользуются правами и свободами и несут обязанности, установленные для российских граждан, с некоторыми ограничениями, предусмотренными законодательством.

Содержание под стражей "осуществляется в соответствии с принципами законности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией России, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей" (ст.4).

Следовательно, положение о презумпции невиновности в российском законодательстве соответствует европейским конвенционным нормам и прецедентному праву Европейского Суда.

Конституция РФ предоставила каждому человеку "право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения" (ст.48).

Согласно требованиям международного права, каждый фактически задержанный или ожидающий предъявления уголовного обвинения имеет право на помощь адвоката по своему выбору для охраны своих прав и организации защиты. При этом следует учесть, что Европейский суд в качестве обвиняемых или подозреваемых рассматривает не только тех лиц, которым формально предъявлено обвинение либо которые формально признаются обвиняемыми или подозреваемыми, но и в отношении которых предпринимаются какие-либо действия, подразумевающие такое подозрение, и способные серьезно повлиять на положение подозреваемого (в том числе обыск жилого помещения, личный обыск, допрос по обстоятельствам дела и вызов в правоохранительные органы, изъятие документов).

Если человек не в состоянии оплатить помощь адвоката, суд должен назначить ему квалифицированного защитника, обеспечить достаточное время и условия общения с адвокатом. Доступ к защите должен быть предоставлен немедленно.

Конституционное право на правовую защиту получило развернутое обоснование в принятых в последние годы законодательных актах, где определены общие правила защиты задержанных или заключенных под стражу. Так, в Федеральном законе "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" указывается, что жалоба в суд в случае нарушения прав может подаваться не только подозреваемым и обвиняемым, но и их адвокатом, а "с момента задержания подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником наедине, причем количество и продолжительность свиданий не ограничиваются".

Как и в европейском процессуальном праве, в УПК РФ значительно расширены права защитника в доказательном процессе (ст.49-53). Кроме того, ему предоставлено право на сбор доказательств, необходимых для оказания юридической помощи: опрашивать частных лиц, запрашивать справки, характеристики и иные документы из различных органов и организаций и другие (ст.86). К участию в деле в качестве защитников допускаются адвокаты, а по определению или постановлению суда в качестве защитников также могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый (ст.49). Предусмотрены случаи обязательного участия защитника (ст.51).

Однако, ряд стереотипов российской правоприменительной практики, существующей в настоящее время, не всегда соответствует нормам международного права, в частности это касается практики избрания и продления меры пресечения в виде заключения под стражу до рассмотрения дела в суде. Об этом свидетельствует ряд дел, рассмотренных Европейским  судом  по правам человека.

Сохранение обоснованного подозрения в том, что арестованный совершил преступление, - это обязательное условие для обоснованности продолжающегося содержания под стражей. Однако по прошествии определенного времени этого основания становится недостаточно, даже если обвиняемый обвиняется в совершении особо тяжкого преступления и против него существуют веские доказательства (например, Томази (Tomasi) против Франции, решение от 27 августа 1992 г.). Поэтому в своих решениях власти должны излагать все обстоятельства в пользу и против наличия подлинных соображений общественного интереса, которые оправдывают продолжающееся лишение свободы несмотря на презумпцию невиновности (Летелье (Letellier) против Франции, решение от 26 июня 1991 г., Асенов (Assenov) против Болгарии, решение от 28 октября 1998 г.).

 Например, несмотря на то, что серьезность обвинений может быть важным фактором при оценке риска побега, этого обстоятельства самого по себе не достаточно для оправдания продолжающегося содержания под стражей свыше краткого первоначального срока.

       Основания для содержания под стражей должны быть «уместными» и «достаточными».

 В одном из  решений против России Европейский Суд указал, что «национальные власти обязаны более подробно анализировать личные обстоятельства заявителя, а также представлять конкретные причины для оставления его под стражей» помимо таких, как возможность побега и тяжесть обвинений (Худоёров (Khudoyorov) против Российской Федерации, решение от 8 ноября 2005 г.).

 По всей видимости, несмотря на конкретное требование ст. 99 УПК, при принятии решений по продлению содержания под стражей, как правило, не принимаются во внимание личные обстоятельства обвиняемого (см. один из  примеров - дело Мамедова (Mamedova) против Российской Федерации, решение от 1 июня 2006 г.).

 В связи с этим особое беспокойство вызывает то, что «российские власти упорно применяют шаблонную обобщенную формулировку для обоснования продления содержания под стражей», а также коллективные решения о продлении содержания под стражей, т. е. решения о продлении срока содержания под стражей, выносимые одновременно в отношении нескольких обвиняемых по одному делу, тем самым игнорируя личные обстоятельства каждого из них (см., например, Худоёров (Khudoyorov ) против Российской Федерации , решение от 8 ноября 2005 г., пп. 185-186; Мамедова (Mamedova) против Российской Федерации, решение от 1 июня 2006 г., п. 80; Долгова (Dolgova) против Российской Федерации, решение от 2 марта 2006 г., п. 49).

        Если основания для досудебного содержания под стражей являются «применимыми» и «достаточными», власти также должны проявлять «особую тщательность» в проведении разбирательства (см. Тот (Toth) против Австрии, решение от 12 декабря 1991 г., п. 67) Следовательно, действующая юридическая сила оснований не будет препятствием для признания нарушений п. 3 статьи 5 в случае необоснованных отсрочек в рассмотрении дела, которые могут быть продемонстрированы длительными периодами бездействия со стороны властей. Как правило, чем дольше срок содержания под стражей, тем менее оправданным становится его продолжение.

Необходимо  преодолеть шаблонный и чрезмерно упрощенный подход к вопросу о предварительном заключении.

 Необходимо разработать целевые обучающие программы и адаптировать их, учитывая результаты мониторинга судебной практики.

Требования Конвенции последовательно трактуются в том смысле, что досудебное содержание под стражей должно применяться лишь как исключительная мера в самом крайнем случае. Как напоминает Суд, »заключение человека под стражу - это настолько серьезная мера, что она может быть оправдана в том случае, когда была рассмотрена возможность применения других, менее суровых мер, и установлена их недостаточная эффективность в целях обеспечения защиты интересов личности и общества, которые могут потребовать заключения данного лица под стражу». (Литва (Litwa) против Польши, решение от 4 апреля 2000 г., п. 78).

 Таким образом, конкретное требование п. 1 ст. 108, согласно которому содержание под стражей может быть применено только в том случае, если применение другой меры пресечения невозможно, предполагает обязанность национальных органов власти рассматривать возможные альтернативы содержанию под стражей (см. Вемхофф (Wemhoff) против Германии, № 2122/64, решение от 27 июня 1968 г.; Яблоньски (Jablonski) против Польши, № 33492/96, решение от 21 декабря 2000 г.).

 Однако из решений Европейского Суда вытекает, что, невзирая на это конкретное положение российского законодательства, судьи систематически игнорируют эту проблему.

Таким образом, следует сделать вывод, что наряду с дальнейшим совершенствованием норм законодательства, обеспечивающих защиту прав граждан на досудебной стадии уголовного судопроизводства, необходимо уделить особое внимание правоприменительной практике уже существующего законодательства, которое в целом позволяет уже сегодня добиться реальной защиты законных прав, как лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, так и потерпевших от преступлений.





Яндекс цитирования